Книжное. Про лошадей.
Jun. 19th, 2023 03:46 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
excubitusВзял в библиотеке книжку про Бруклин. Обычно в путеводителях по Нью-Йорку Бруклину отводится почетное место где-то ближе к концу книги, на паре страниц, а в условно-художественных текстах главного героя там прикует к батарее русская мафия, или столкнет под поезд сумасшедший бездомный на неназванной станции надземного метро, и только общий упадок инфраструктуры спасет молодую жизнь: батарея будет сорвана с трубы, поезд никогда не приедет, и герой унесет ноги из нашего чудного уголка, чтобы больше никогда здесь не появляться.
А тут автор с говорящим именем Томас Кампанелла прямо постарался. 500 с лишним страниц мелким почерком. Я за три недели осилил едва треть, придется продлевать. Товарищ вырос возле Marine Park, о котором я тут как-то упоминал, а рядом там Floyd Bennett Field, о котором я тоже когда-то давно упоминал - полуостров, где расположен бывший первый муниципальный аэропорт Нью-Йорка, теперь превращенный в парк с музеем старинных самолетов и базой полицейских вертолетов. Ну и вскользь в Вики упоминается, что до аэропорта там была свалка, мусоропереработка, завод по производству удобрений из биологических отходов Нью-Йорка, в том числе трупов лошадей, которых в 19-м веке в Нью-Йорке, где еще не было метро и машин, а живых лошадей по улицам бегало полторы сотни тысяч, каждую неделю собиралось несколько десятков, а при многочисленных эпидемиях болезней животных - так и несколько сотен.
Никогда этой стороной истории города не интересовался, а тут читаю главу про Barren Island, как при неудачном направлении ветра жители моего нынешнего района жаловались на запах. Такой, что вы бы предпочли "запах дыхания бездомного пьяницы, от которого скисает молоко", и внезапно до меня доходит, что Barren Island - это как раз то самое место, где потом открыли Floyd Bennett Field, и когда людей, работавших на этих производствах, создающих ароматы, выселяли, а огромную трубу последнего из заводов по переработке мусора взрывали, многие бывшие работники - в основном, эмигранты из Восточной Европы, грустили, не хотели уезжать, привыкли, так там было уютно и по-домашнему.
Так вот, лошади. Возле бывшего острова, ставшего полуостровом, есть залив с поэтичным названием Dead Horse Bay. Я раньше думал, что дело в форме бухты, может быть, она чем-то показалась картографу похожей на лошадь, причем мертвую. Но нет. Названием залив обязан тому, что туда прибывали баржи из Нью-Йорка и привозили мертвых лошадей для последующей переработки. Этим занималась частная компания, нанятая городом специально для утилизации лошадей. На острове лошадей разделывали. Шкуры шли на кожевенное производство, из костей делали пуговицы и еще много всего, от мебели до музыкальных инструментов, из жиров - свечи и технические масла, а все прочее перерабатывалось на удобрения. Иногда лошадей привозили так много, что завод не справлялся, и лошади оставались лежать на берегу живописной бухты. Какое-то время. До прилива. После их вымывало на берег нашего же района, или прибивало к Манхэттену, Стейтен-Айленду, как повезет. И компания по утилизации снова грузила их на баржу, получая второй или третий раз вознаграждение за перевозку того же груза. Как тогда писала New York Times, "человеку, как правило, достаточно одних похорон. Но если умирает нью-йоркская лошадь, это событие так впечатляет три самых просвещенных графства нашего штата, что каждое из них удостаивает лошадь отдельных похорон, и щедро платит ad libitum за упокоение ее бренных останков".
Здесь я плакал.
А тут автор с говорящим именем Томас Кампанелла прямо постарался. 500 с лишним страниц мелким почерком. Я за три недели осилил едва треть, придется продлевать. Товарищ вырос возле Marine Park, о котором я тут как-то упоминал, а рядом там Floyd Bennett Field, о котором я тоже когда-то давно упоминал - полуостров, где расположен бывший первый муниципальный аэропорт Нью-Йорка, теперь превращенный в парк с музеем старинных самолетов и базой полицейских вертолетов. Ну и вскользь в Вики упоминается, что до аэропорта там была свалка, мусоропереработка, завод по производству удобрений из биологических отходов Нью-Йорка, в том числе трупов лошадей, которых в 19-м веке в Нью-Йорке, где еще не было метро и машин, а живых лошадей по улицам бегало полторы сотни тысяч, каждую неделю собиралось несколько десятков, а при многочисленных эпидемиях болезней животных - так и несколько сотен.
Никогда этой стороной истории города не интересовался, а тут читаю главу про Barren Island, как при неудачном направлении ветра жители моего нынешнего района жаловались на запах. Такой, что вы бы предпочли "запах дыхания бездомного пьяницы, от которого скисает молоко", и внезапно до меня доходит, что Barren Island - это как раз то самое место, где потом открыли Floyd Bennett Field, и когда людей, работавших на этих производствах, создающих ароматы, выселяли, а огромную трубу последнего из заводов по переработке мусора взрывали, многие бывшие работники - в основном, эмигранты из Восточной Европы, грустили, не хотели уезжать, привыкли, так там было уютно и по-домашнему.
Так вот, лошади. Возле бывшего острова, ставшего полуостровом, есть залив с поэтичным названием Dead Horse Bay. Я раньше думал, что дело в форме бухты, может быть, она чем-то показалась картографу похожей на лошадь, причем мертвую. Но нет. Названием залив обязан тому, что туда прибывали баржи из Нью-Йорка и привозили мертвых лошадей для последующей переработки. Этим занималась частная компания, нанятая городом специально для утилизации лошадей. На острове лошадей разделывали. Шкуры шли на кожевенное производство, из костей делали пуговицы и еще много всего, от мебели до музыкальных инструментов, из жиров - свечи и технические масла, а все прочее перерабатывалось на удобрения. Иногда лошадей привозили так много, что завод не справлялся, и лошади оставались лежать на берегу живописной бухты. Какое-то время. До прилива. После их вымывало на берег нашего же района, или прибивало к Манхэттену, Стейтен-Айленду, как повезет. И компания по утилизации снова грузила их на баржу, получая второй или третий раз вознаграждение за перевозку того же груза. Как тогда писала New York Times, "человеку, как правило, достаточно одних похорон. Но если умирает нью-йоркская лошадь, это событие так впечатляет три самых просвещенных графства нашего штата, что каждое из них удостаивает лошадь отдельных похорон, и щедро платит ad libitum за упокоение ее бренных останков".
Здесь я плакал.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2023-06-19 11:39 pm (UTC)Если у нас на ранчо умирает лошадь, то вызывают специальную труповозку, тут один дядька по имени Исус на всю долину, у него грузовичок с лебедкой. Недешево - несколько месяцев назад было 450 долл. Не знаю, куда он их вывозит. Думаю, что какой-то скотомогильник. Лошади не относятся к животноводству и для производства товаров не используются. Ранчо даже навоз лошадиный продавать не может, его вывозят на свалку - приезжает грузовик раз в месяц. Тоже недешево.
no subject
Date: 2023-06-20 01:06 am (UTC)no subject
Date: 2023-06-20 06:00 am (UTC)no subject
Date: 2023-06-20 11:57 am (UTC)Но если какая-то практика вызывает изумление, чаще основная причина бывает политико-экономической. Производителям молока и говядины идея конкурировать с кем-то еще и на рынке навоза, возможно, не понравилась, и они пролоббировали запрет торговать лошадиным навозом, например.